#Ночное_чтиво
Так уж вышло, что я работаю, скажу так, не в самом обычном месте. Агентство Нелепых Смертей к вашим услугам. Минуточку…
— Алло?
— Саш, это я. Тебе работа нарисовалась.
— Кто на этот раз?
— Утопленничек, недосуицидник и один экстраординарный случай.
— Диктуй адреса.
Наверное, у вас возникли вопросы, что это за агентство, и что мы делаем. Люди умирают. Каждый день. Кто-то своей смертью, кто-то — насильственной. Именно поэтому изначально мы назывались «Агентство Нелепых Убийств и Смертей», но потом кто-то из сотрудников намекнул начальству, что аббревиатура «АНУС» не добавляет солидности и клиентов, так что теперь нас разделили на две отдельные конторы. Я оказался в Смертях. «Как смерть может быть нелепой, ведь это ужасно и грустно?!» — Спросите вы меня. Может. Для вас шутка про «утонуть в унитазе» – всего лишь шутка. А для меня это суровые будни. Да-да, утопленнички — это как раз «унитазники».
— Мой сын! Мне сказали, что он умер! Расскажите же, как это могло произойти?! – Передо мной стоит убитая горем мать. Под глазами мешки, щека дергается. Слёзы текут, не переставая. Мне искренне жаль эту женщину, но правда будет слишком жестока.
— Он… — Делаю угрюмое лицо. – Он защищал девушку в общежитии от трех пьяных уродов. В одиночку вышвырнул их за дверь. Потом пошёл смывать кровь, но в ванной у него закружилась голова, он упал, ударившись затылком об раковину. Видимо, он получил сотрясение мозга. Я сожалею, но причастность этих уродов уже не доказать. Нет никаких улик, кроме показаний девушки.
— Ванечка, как же ты!.. – Несчастная женщина опускает лицо в руке и трясется, рыдая в голос. Я же, тихо попрощавшись, ухожу прочь. Ей я уже помог.
Жестоко? Безусловно. Но согласитесь, объяснять ей, что сын с однокурсниками нажрался в хламину, а после заснул, блюя над унитазом, да в нем и захлебнулся, было бы ещё более негуманно. Так он уйдёт в её глазах кем-то вроде героя.
Кто у нас на очереди? Недосуицидник. В отличие от утопленников, эти парни каждый раз удивляют. Идёшь узнавать, что произошло и почти каждый раз удивляешься тупости трупа или глупости случая. А иногда и тому, и другому. Ну-ка, что тут у нас? Лол, парень захотел повеситься на крюке от люстры. Не сняв люстру. Разумеется, узел развязался, и горе-самоубийца грохнулся на пол. Наверное, он успел вновь поверить в жизнь, понять, что всё не так плохо. А через секунду ему на голову шандарахнулась та самая люстра. Летальный исход. Меня встречает его отец — мужчина за пятьдесят. Видно, что ему с трудом удается сохранять спокойствие и твердый голос. Что же, тем лучше для меня.
— Пожалуйста, не надо мне врать, – кажется, что он прошивает меня насквозь своими серо-голубыми глазами. На секунду во мне что-то сжимается. Но лишь на секунду. Родители не знают про люстру, они снимали сыну комнату недалеко от ВУЗа.
— Хорошо, не буду. Несчастный случай. Сосулька. Смерть мгновенная, шансов спасти не было никаких.
— Спасибо за честный ответ, прощайте, – он отводит взгляд, жмет мне руку, разворачивается и захлопывает дверь квартиры. Что же, легенду для матери он придумает сам. Спасибо за это. Сейчас мне стыдно. Стыдно за то, что обманул его. Но так он не будет корить себя в том, что чадо захотело покончить с собой. Я поступил правильно, я выполнил свою работу. Остальное не имеет значения.
А вот и тот самый экстраординарный случай. Вижу карету реанимации. Интересно, очень интересно. Подхожу к задумчиво глядящему в асфальт врачу.
— Я из АНС. Что произошло?
— Странная ситуация произошла. Ребенок, двенадцать лет. Проглотил сигарету на спор. Взрослый бы пережил, а вот его не хватило.
Что?! Что он сделал?! Я не могу удержаться и начинаю ржать во весь голос. Я просто бьюсь в истерике, захлебываясь. Наверное, ещё немного, и моё дело придёт в АНС с подписью «умер от смеха». Врачи смотрят с явным неодобрением, прохожие изумлённо оглядываются. Я понимаю, насколько мерзко сейчас поступаю, но остановиться не могу. Более того, мне даже не жалко погибшего! Отсмеявшись, прощаюсь с реаниматологом и быстрым шагом иду к маме дурной дитяти.
***
— Что с моим ребёночком?! — Женщина чертовски зла.
Я уже открываю рот, чтобы рассказать красивую и грустную легенду о битве с маньяком, но тут в голову приходит всего один вопрос: "Зачем?" Он всё равно умер, а все мои истории никого не утешают. Зачем я лгу, если от этого нет толку?! Я расслабляюсь, на душе внезапно становится очень легко. Мать с непониманием смотрит на меня, а я, улыбаясь, говорю:
— Этот дебил съел сигарету, представляете? На спор! Съел. Сигарету. — Она молчит не в состоянии переварить такую информацию. — Никотиновое отравление, врачи не успели. Я сожалею, хотя, нет, вру, я нихрена не сожалею. Больше не рожайте таких придурков! Всего доброго, милая!
Весело насвистывая, я захожу в лифт. Кажется, теперь моё агентство станет знаменитым на весь мир и полностью оправдает своё название. Или меня уволят, что более вероятно. Впрочем, у меня хорошее настроение, так что плевать.
